Вся власть – в кармане.

Что Рыков любил больше – деньги или власть?

В Скопине хорошо запомнили одну неудачную попытку восстания против диктатора.

Трудно сказать, что Рыков любил больше – деньги или власть. Несомненно, одно с другим связано, да и, в конце концов, эти понятия почти синонимы. Но, скорее всего, деньги были для него первичны, ради доступа к ним он и взял в городе власть. Взял без боя, пока ее представители пользовались услугами банка. Для скопинской «элиты» существовали открытые кредитные линии, а долговые обязательства переписывались на новые сроки в течение многих лет. Кипа неоплаченных векселей – хороший аргумент в споре с потенциальными оппонентами.

Например, в кармане у Рыкова была вся городская Дума, ее решения полностью зависели от интересов главного банкира. Накануне очередных выборов по домам ходили люди Рыкова и называли имена тех, кого он «назначил» в гласные. Долг городских голов банку исчислялся сотнями тысяч рублей. А один из них, запойный пьяница, находился не только в денежной, но и алкогольной зависимости от Рыкова – тот его регулярно «накачивал».

Городским служащим более мелкого калибра – телеграфистам, секретарю полицейского управления, судебным приставам, почтмейстеру, мировому судье, секретарю городской управы – ежемесячно платилось дополнительное «жалованье» от 15 до 50 рублей за разные услуги. Среди оказываемых Рыкову услуг были, например задержка нежелательных писем и сбор по городу слухов о нем.

От неугодных людей Рыков избавлялся традиционным российским способом – либо против них стряпались дела и они сажались в тюрьму, либо выгонялись из города: исправник отвозил изгнанника на вокзал и сажал в поезд. В неугодные можно было попасть по любой и самой непредсказуемой причине: один из сотрудников банка накликал на себя барский гнев за то, что «свистал в городском саду», другой – за то, что был «франтом».

В Скопине хорошо запомнили одну неудачную попытку восстания против диктатора. Купец по фамилии Дьяконов, один из должников банка, подал жалобу на Рыкова в жандармерию. Как свидетельствовал на суде по рыковскому делу сам Дьяконов, ему было известно о злоупотреблениях в банке и он желал предотвратить «дурные» последствия. Рыкову тут же донесли, что в городе завелся бунтарь. Дьяконова предупредили: не уймешься – разорим. Дьяконов не унялся и попытался передать жалобу губернатору. Вскоре у него сгорел арендный винокуренный завод. Тем временем Рыков потребовал с Дьяконова должок в 20 тысяч рублей. Дьяконовские дома пошли с молотка, но всю сумму долга не окупили, и строптивому купцу пришлось почти год просидеть в тюрьме. Дьяконовский долг был для Рыкова пустяковым, но он не преминул воспользоваться возможностью показать, кто в городе хозяин.

Скопинский банкир оказался для родного города сущим дьяволом – одновременно ненавидимым и обожаемым. За 19 лет своего единоличного правления банком он развратил всех скопинцев, приучив их к громадным деньгам. Они абсолютно и безоговорочно подчинились своему щедрому тирану и не представляли уже жизни без рыковского банка. Город, по сути, превратился в заколдованный остров, где все, отдавшись чужой воле, купались в деньгах и жили как в пьяном угаре. Воровство не очень-то и скрывалось: все знали, скажем, что кассир банка каждый день накладывал в свой платок денег и уносил домой.